Чёрная звезда - Страница 39

– Это по обстоятельствам. Но чем больше, тем лучше, не отравишься, – пожал костлявыми плечами Дух. – Иные твари, например, – он взглядом указал куда-то вниз, – говорят, даже купаются в радужке. А что им не купаться, если у них её хоть залейся, это другим они втридорога продают…

Разноцветной влаги досталось всем, не исключая и Снежки, строго поровну. На вкус – ничего необычного, вода и вода. Даром что из хрустальной бутыли.

– Бутыль не выкидывайте, она цену имеет, – посоветовал Кресяня и принялся вытаскивать из мешка длинные плащи с капюшонами. – В городе всем нам ходить лучше вот в этом… А то увидит смотритель, – он указал на Лося, по-прежнему облачённого в сверкающую парчу, – прицепится, потребует бирку. И всё… кабы не в забой. Всё ясно, любезные?

Сейчас он очень напоминал опытного десятника среди новобранцев. Занятого объяснением написанного кровью устава.

– Неясно только одно, – хмуро проговорил Славко, посмотрел поочередно в глаза Духу, Кресяне, Кудяне. – Почему вы нам помогаете? Мы ведь вам не родня, взять с нас нечего… Так почему?

И правда, почему? Времена справедливых волшебников и добрых сказок со счастливым концом вроде бы давно миновали…

– Сейчас поймёшь. – Дух переглянулся с Кресяней и Кудяней, и Славке показалось, будто в его глазах блеснула влага. – Глубоко-глубоко, на третьем ярусе этого гадюшника, есть одно местечко… Называют его кто разделочной, кто живодёрней… Так вот, именно там, – Дух вдруг резко побледнел, судорожно сглотнул, – снаги и творят искусственные создания на потребу свою. Как творят? Да уж не с благословения богов. Берут человеческого младенца и с помощью чёрной волшбы превращают… вот в нас! – Дух гулко ударил себя в грудь, кивнул на Кресяню и Кудяню. – В уродов, приставленных стеречь какую-нибудь паршивую пещеру в скале. Сидеть, как дворовые шавки, на короткой цепи, только волшебной… Ещё, хвала богам, – он торжествующе вздохнул, – иным, если силы хватает, удаётся ту цепь разорвать, вылезти из ошейника на свободу… Да, мы свободны, – он вдруг перешёл на шёпот и с силой дёрнул нелепую бородёнку, – но посмотри на нас, урождённый брат, мы же чудовища без роду и племени, без прошлого. Мы лишены будущего, нам никогда не родить детей. Мы и впрямь нежить. – Дух-с-Бугра скрипнул зубами. – Но мы всё равно когда-то были людьми… Вот почему мы вам помогаем. Вот почему ненавидим снагов. И ещё есть причина. – Он мгновение помолчал, странно глядя на Славку. – Но о ней потом, в другой раз…

Кудяня завязал свой мешок и уже с обычной ухмылкой посмотрел на Духа:

– Ну что, чудовище, пойдём грибочки собирать? Пока другое чудовище, Барыга наш, даёт за них хорошую цену…

Плакучий туман

Помимо грибных плантаций, у Духа имелись в хозяйстве обширные, неприметные в кустарнике посадки синих цветов. Вырастали они размером с подсолнечник, только видом были скорее как мак, а на прикосновение отзывались движениями зазубренных шипов. Молочный сок быстро застывал, давая бодрящий порошок. Листья, стебли и воздушные корни тоже без остатка шли в дело – их Барыга Снул скупал на вес и куда-то переправлял. А собирать цветы следовало непременно ночью, и не просто ночью, а под утро, когда сдувало плакучий туман. Работали в толстенных неудобных рукавицах и плотных повязках до самых глаз. Пыльца синих маков была ядовита.

Ночь была уже на исходе, близилось утро. Наверху в тени облаков, там, где днём горел Змеиный глаз, тлело мутное белёсое свечение, растекавшееся, как дым. Бледные отсветы падали на скучную равнину, на лысые, в обломках скал, холмы… на странную разномастную компанию, гуськом продиравшуюся сквозь кусты.

Дух-с-Бугра первым, Славко замыкающим. Все чутко вслушивались в полутьму.

– Тихо… – Дух вдруг остановился, понюхал воздух и очень властно, даром что тонко, велел: – Люди, делай как я.

Быстро накинул капюшон, опустился на корточки и жестом велел всем замереть.

Как выяснилось, весьма вовремя. Откуда-то слева надвигался туман. Серый, плотный, сплошной стеной от неба до земли. Его называли плакучим, потому что по сути своей это был не туман, а как бы непролившийся дождь. На первый взгляд ничего страшного. Всего-то набухшая влагой тёплая пелена. Однако, если застанет врасплох, промокнешь насквозь. А вот в плаще под толстым капюшоном можно и пересидеть – спасибо Духу-с-Бугра.

Нахлынула серая, ощутимо плотная стена, закутала с головой, пролилась мириадами брызг, ослепила… и начала редеть на глазах. Прокатилась как волна, ушла к далёкому горизонту. Остались чисто вымытые холмы, отсвечивающие влагой камни, бесчисленные росинки, играющие на травах и кустах. Красота!

Любоваться, впрочем, было недосуг.

Дух-с-Бугра выпрямился, откинул мокрый капюшон и пошагал знакомой тропкой вперёд, направляясь к острому обломку скалы. Сразу за ней начиналась обширная поляна. Здесь и росли синие маки. Дружно, плотно, высотой в человеческий рост. Они казались живой ратью, поклявшейся дорого продать свои жизни. Ну да и Дух с товарищами не разговоры разговаривать сюда пришли. Они тоже снарядились как в битву: плотные повязки до глаз, кожаные рукавицы по локоть, острые изогнутые ножи с волнистыми лезвиями.

И пошла работа: каждого «ратника» ссечь под корень, отрубить цветок с его смертельной пыльцой, дать стечь в судок молочному, быстро застывающему соку. Да побыстрей, да не мешкая, да с оглядкой, пока не просохла смоченная туманом пыльца. Повязка-то повязка, но если хоть щепотку вдохнёшь…